Врата Войны - Страница 19

Шестой день каждой недели был днем отдыха для мальчишек и девчонок, работавших в замке. Юные ученики и те из ребят, кому через год-другой еще предстояло подвергнуться Выбору, сбивались в шумную толпу и затевали бесчисленные потасовки и всяческие проказы. Девочки, прислуживавшие герцогской семье и придворным дамам, занимавшиеся шитьем, вышиванием и помогавшие на кухне с восхода до заката, а порой и до глубокой ночи, в свой свободный день тихо и чинно собирались у Принцессиного сада. Мальчишки затевали игру в салки, терзали кожаный мяч, туго набитый тряпьем и, то и дело сбивая друг друга с ног, обмениваясь тумаками. Они надевали в этот день свое самое ветхое, поношенное платье, ибо кровавые пятна, грязь и прорехи являлись делом обычным. Мало кто из ребят к вечеру шестого дня оставался без подобных украшений.

Девочки, усевшись в рядок подле невысокой каменной ограды Принцессиного сада, негромко сплетничали о придворных дамах Крайди. В противоположность представителям сильного пола, они обряжались в свои самые нарядные одежды, и их чисто вымытые и заботливо расчесанные волосы - каштановые, русые, черные и белокурые - блестели на солнце. Обе группы пытались сделать вид, что совершенно не интересуются друг другом, но и у тех и у других это выходило одинаково неубедительно.

Выбежав во двор, Паг тотчас же оказался в самой гуще игры, в которой, как обычно, верховодил высокий, сильный Томас. Он метался из стороны в сторону с мячом в руках, заливисто смеясь, и его белокурые волосы трепетали на ветру, словно знамя. Он стоически, ни разу не поморщившись, выдерживал удары и тычки других мальчишек, как будто причиняемая ими боль служила для него своего рода пряной приправой к веселой игре. Он промчался сквозь толпу соперников и, увернувшись от нескольких тумаков и подножек, поддел мяч ногой. Тот взвился в воздух, описал дугу и упал посреди мощеного двора. Вся ватага стремглав бросилась за добычей.

Никто из жителей Королевства не смог бы сказать, откуда появилась эта веселая, подвижная игра. Она существовала уже несколько столетий, и нынешние юнцы, неукоснительно соблюдая ее правила, отдавались ей с таким же восторгом, как в свое время их отцы, деды и прадеды.

Паг рванулся вперед и сильным толчком в плечо сбил с ног коренастого Рульфа в тот самый момент, когда ученик конюшего готовился нанести Томасу предательский удар сзади. Рульф покатился по земле, и Томасу удалось достигнуть мяча прежде других мальчишек. Он снова подбросил его ногой, и мяч, повинуясь точно рассчитанному удару, плюхнулся в большую рассохшуюся бочку. Двор огласился приветственными криками в адрес победителя. Рульф стремительно вскочил с земли, оттолкнул одного из мальчишек, оказавшегося на его пути, и подбежал к Пагу. Сдвинув темные брови, он прошипел в лицо своему обидчику:

- Попробуй только повторить это, и я переломаю твои тощие ножонки, ты, кукушкино отродье!

Паг и стоявшие рядом мальчишки прекрасно поняли смысл, вложенный Рульфом в эти слова. Всем были хорошо известны скверные повадки упомянутой птицы, а именно ее обыкновение подбрасывать свои яйца в гнезда других пернатых. Назвав Пага кукушкиным отродьем, Рульф лишний раз напомнил ему и всем, что он - всего лишь безродный найденыш. Паг не мог оставить подобное оскорбление без ответа. Вызов, брошенный учеником конюха, стал последней каплей, переполнившей чашу бед и горестей, которые свалились на него в последние месяцы.

Он бросился на Рульфа, обхватил его толстую шею левой рукой, а правой нанес сокрушительный удар в круглое лицо мальчишки. Из носа у Рульфа потекла кровь. Через секунду оба ученика уже катались по булыжникам двора. Перевес в схватке был явно не на стороне Пага. Тяжелый, плотный Рульф стал одолевать его. Еще через несколько мгновений он уже уселся верхом на грудь Пага и принялся молотить его по лицу своими огромными кулаками.

Томас стоял рядом с дерущимися и беспомощно глядел на своего распростертого на земле друга. Он при всем желании не мог прийти на помощь Пагу, ибо законы чести соблюдались учениками ремесленников так же строго, как и благородными рыцарями. Стоило Томасу вмешаться в ход сражения, и Паг был бы навеки опозорен в глазах тех, кто сейчас наблюдал за ходом поединка. Будущий воин принялся кружить вокруг Пага и Рульфа, поддерживая боевой дух своего приятеля словами одобрения, давая ему советы, бесполезность которых он не мог не осознавать, и морщась при каждом ударе, получаемом Пагом, так, словно сам испытывал боль.

Паг пытался уворачиваться от града сыпавшихся на него ударов, и многие из них не достигли цели, но, больно ушибив кулак о булыжники двора, Рульф пришел в неистовую ярость, от которой рука его словно бы сделалась еще тяжелее, и вскоре Паг перестал ясно осознавать происходящее. Голоса мальчишек доносились теперь до его слуха словно бы откуда-то издалека, он почти не чувствовал боли от тумаков, которые по-прежнему сыпались на его лицо и голову, а перед глазами его поплыли красные и фиолетовые круги. Но внезапно жестокое избиение прекратилось, и с груди Пата была снята давившая на нее тяжесть.

Через несколько мгновений к Пагу вернулись зрение и слух.

Он увидел над собой принца Аруту, державшего Рульфа за шиворот так, что ноги ученика конюха едва касались земли. Не обладая богатырской силой своих отца и брата, Арута тем не менее оказался способен удерживать на весу упитанного подростка.

Принц холодно улыбнулся и проговорил:

- По-моему, с него вполне довольно. Ты согласен?

По тону, каким были произнесены эти слова, все мальчишки поняли, что Арута вовсе не намеревался принимать в расчет мнение Рульфа. Однако тот, слизнув с губы кровь, которая все еще сочилась из разбитого Пагом носа, издал хриплый звук, означавший согласие, и попытался кивнуть. Арута отвел руку в сторону и выпустил воротник Рульфа. Тот плюхнулся навзничь, что вызвало дружный смех у наблюдателей.